Дорога в пойме от вагонзавода к Соловьям шла через красивую дубовую рощу, впрочем, уже прореженную рубками. Виктор с грустью подумал, что уже к концу столетия от этой рощи будут лишь жалкие остатки. Пока же здесь на месте поближе к заводу, потихоньку валили величественные деревья, тут же распиливали в каких-то наскоро сколоченных сарайчиках и вывозили на телегах в сторону переезда. Сама дорога в пойме была гораздо прямее, чем ее застал Виктор, и даже во влажных местах отсыпана меловым щебнем.
Мост через Десну был деревянный и наплавной. Немного не дойдя до него, Татьяна потянула Виктора вправо.
— Сюда. Я знаю нормальное тихое место.
Виктор лишь приближенно представлял себе, где они идут. За прошедшие семьдесят лет пойма изменилась: что-то высохло, что-то заболотилось, где-то вырубили деревья, а где-то, напротив, сделали новые посадки, или просто вырос кустарник.
Они остановились на небольшой полянке у реки, где росла мягкая зеленая трава и порхали бабочки. Вид на реку закрывали кусты ивы, опустившие свои ветви прямо в воду; между кустами открывался неширокий проход к чистой заводи. От реки донесся запах свежести и водяной травы, где-то неподалеку плеснула крупная рыба.
— Здесь нормально можно сидеть и переодеваться после купания, с реки не видят. В такую погоду постоянно катаются…
Промолвив это, Таня расстегнула ремень и отстегнула лямки, чтобы вылезти ил пляжного комбинезона; затем стянула полосатую блузку.
Виктор раньше почему-то был убежден, что в тридцатые годы дамы всегда носили только закрытые купальники; на Татьяне же оказалось нечто похожее на послевоенные бикини. Сверху был светло-голубой лиф в виде двух крупных квадратов углами кверху; плавки же были прикрыты короткой декоративной юбочкой того же цвета.
— Не слишком шокирую? Это из того же итальянского журнала.
— Ничуть, — ответил Виктор, складывая рубашку и брюки, — думаю, этому фасону принадлежит будущее.
— Не вздумайте кому сказать. Завтра же вся губерния прибегут на речку в том же… А когда мы шли сюда, вы все время оглядывались, будто что-то искали или хотели что-то встретить знакомое. Вы раньше были здесь?
— Да и нет. Это место похоже на берег моей юности.
Ну не мог же Виктор сказать, что купался в Соловьях с подругой в студенческие годы сорок лет спустя! И даже ездил на занятия по военке сбрасывать в воду звенья понтонного моста. И точно так же жарко пекло солнце и порхали бабочки, а с реки манило прохладой.
Таня скинула шляпку и натянула белую резиновую купальную шапочку, чтобы не замочить волосы.
— Окунемся, пока не жарко, потом будем греться. Идите смело, тут нет коряг!
Она легко пробежала по проходу между кустами ивы и бросилась в воду, разбив массу солнечных зайчиков. Виктор бросился за ней; вода оказалась очень теплой, словно был конец июля. "Наверное, в мае стояли жаркие дни" — подумал он, "да и в заводи вода прогревается".
Он удивился и тому, насколько прозрачной оказалась деснянская вода, почти как в роднике; несмотря на то, что берег, у которого они купались, был илистый, вниз было прекрасно видно по крайней мере на метр, а, может быть и больше. В глубине плавали мальки и валялись раковины перловицы, и Виктор тут же подумал, что неплохо бы понырять здесь с маской.
"Еще одна бизнес-идея. Наладить производство масок, трубок, и ласт. Ножных и ручных. А там и до дайвинга дойти можно раньше Кусто…"
— Плывите ко мне! Вода, как парное молоко!
Сама по себе Десна показалась ему гораздо шире и полноводней, чем на его памяти — метров так семьдесят вширь. Теплый ветерок гнал легкую рябь. Чуть поодаль, по стремнине, туда и сюда проплывали лодки с катающимися парочками. Откуда-то неподалеку раздались сладкие, протяжные звуки "Записки", но пела, похоже, не Шульженко; через секунду из-за поворота показалась четырехместная лодка с двумя парочками и маленьким походным патефоном, который стоял на носу. Виктор понял, что привычка озвучивать природу автомобильной аудиотехникой у брянцев появилась намного раньше всеобщей автомобилизации. По приближении музыка стала разборчивее, и Виктор по голосу узнал Гитту Алпар, ту самую, которую он слышал в машине Альтеншлоссера в реальности-2.
"Ну да. Какой им смысл каверы заводить, если оригиналы свободно. Интересно, что же Шульженко исполняет? А медиаплейер у них впечатляет…"
Музыку перекрыл низкий гудок, Виктор оглянулся и чуть не хлебнул воды: по реке, мерно шлепая колесами, двигался речной трамвайчик с народом.
— Это на рынок из деревень крестьяне продукты везут, — подсказала плескавшаяся рядом Таня, — на поезде с мешками и корзинами не очень-то, а на мотрисе тем более.
— Тут пассажирское движение?
— Да, и грузовое тоже. От Брянской пристани идет пароход до Чернигова. А сейчас Болву расчищают, баржи таскать до Людинова. У-ух, здорово! — воскликнула она, когда их качнуло волной.
В небе Виктор увидел парящую чайку — легкую и свободную птицу, казалось, растворенную в сверкающем голубом сиянии.
— Что вы там увидели в небе? Самолет? Тут часто истребители летают. И транспортники. Иногда и с парашютом прыгают.
— Нет, не самолет. Чайку. Белую чайку в синеве неба.
— А, вижу. В ней много покоя, в ней много простора… Давайте ляжем на спину, и будем парить в воде, как чайки.
"Как тут чудесно", подумал Виктор, "и речка, и эти чайки, и пароход, и ивы, окунувшие свои косы в струящиеся воды. Здесь нужно устраивать профилакторий и возить народ из нашего времени, дышать чистым воздухом и купаться в фантастически чистой Десне".