Задание Империи - Страница 184

184

— Хотите завербовать меня, как своего агента влияния?

— Нет, вы слишком убежденный человек, чтобы им стать. Просто ваша позиция противоречива. В вас борется гуманизм и стремление к независимости.

— Нечеткий выбор.

— Как-как?

— Ситуация, когда надо сделать выбор с учетом обстоятельств, которые невозможно прямо сопоставить друг с другом, называется у нас нечетким выбором. Основное отличие обычной машины перед человеком — в том, что она не может делать нечеткий выбор, но ученые это уже пытаются преодолеть.

— Интересно. Нам это тоже пригодится.

28. Воздушный разводчик.

"Стинсон-Релиант" с первого взгляда обывателя был очень похож на советский "кукурузник" Ан-2, только поменьше. Человек же, искушенный в авиации, сразу бы рассмотрел, что самолет не биплан, а моноплан с высоко расположенным крылом, а на колеса шасси надеты обтекатели. Кок пропеллера этого реликта, был, словно бриллиантом, украшен прожектором, а во всю длину фюзеляжа была выведена надпись "Yahoo!"; Виктор сперва удивился, почему здесь налепили рекламу известного поисковика, а потом вспомнил, что в данном контексте это слово здесь означает скорее что-то вроде "Эх, прокачу!". Обилич, небритый, как Гаррисон Форд в фильме про Индиану Джонса, в ожидании смолил дешевые "Лаки Страйк".

— Что угодно, господа? Время позднее, полетов не будет.

Вместо ответа Ковальчук достал из спортивной сумки пластмассовую коробку, похожую на большой пенал.

"Значит, ждете нас в этом месте до утра", послышался из пенала голос Ступина, "главное, не задавайте лишних вопросов".

"ОК, устраивает", ответил голос Обилича, "можете быть спокойны. Не в первый раз такие клиенты."

— Вы из полиции или ФБР? — невозмутимо спросил Гарри. — Запись сделана незаконно, на суде я буду все отрицать.

— Сделка остается в силе, — ответил Ковальчук, — человек, нанявший вас, не сможет прийти, и попросил меня сопровождать пассажира.

— Замена? — спросил Гарри, косясь на пятна крови на одежде и оружие. — Знаете, всякие неожиданности, они обычно пахнут дополнительным риском…

— У меня лекарство от риска. Оно такое зеленое и хрустит. Или передумали и хотите вернуть аванс?

— Кроме сумки, есть еще багаж?

— Нет.

— Добро пожаловать на борт. Быстрый и комфортабельный сервис, как в лучших лимузинах. Окна открываются. Да, тут была полиция, интересовалась, не видел ли я чего-нибудь странного в воздухе. Я ответил, что у меня сегодня выходной, и в небо не смотрю. Они не поверили, решили, что у меня просто нет клиентов, но больше ничего не спрашивали.

— Кто еще был, кроме полиции?

— Никто. Вам раньше доводилось совершать воздушные путешествия?

— Вообще-то наш бизнес — вооруженный захват и угон воздушных судов коммерческой службы, — заметил Виктор, — но у нас сегодня выходной. Решили узнать, как это лететь просто пассажирами.

— Это хорошо, — невозмутимо ответил Гарри, — значит, вам не надо объяснять, как пользоваться бумажными пакетами при болтанке, и что при взлете и посадке надо пристегивать ремни.

— Тогда, если не возражаете, я займу место второго пилота, — предложил Ковальчук. — На передних местах меня никогда не тошнит. Обещаю не хвататься за рычажки и кнопки.

— ОК. Да, там пара летных курток и пледов, хоть и не новые, но теплые. На высоте будет холод.

Внимательный читатель наверняка уже успел заметить, что на Викторе нет пиджака. А некоторые даже могли сделать вывод, что он просто не успел надеть его при бегстве с виллы Кофлина.

— красивыми онеузник. основном ограничилось красными кожаными креслами. не спрашивали. жира.

Сходство аэроплана с лимузином в основном ограничилось красными кожаными креслами в тесном салоне и красивыми, похожие на баранки руля, штурвалами со строенными хромированными спицами. Кукурузник — он и в Штатах кукурузник. Двухсотсильный "Лайкоминг" оглушительно ревел в уши, в кабине что-то постоянно дребезжало, непонятно откуда доносившиеся скрип и грохот вызывали ассоциации с чем-то вроде старого парусника. Периодически аэроплан проваливался в воздушные ямы, вызывая желание хвататься за все, что попадалось.

"Да, похоже, сегодня не выспишься" — решил Виктор. Он поймал себя на том, что пробыв в США всего пару суток, больше всего он теперь хочет смотать отсюда как можно скорее. Сперва его тревожило, не будут ли подняты на перехват истребители, но пространство за окном оставалось безмолвным и черным, в небе не шарили лучи прожекторов, и оно не озарялось трассами зенитных снарядов.

Мотор закашлял и засбоил, совсем, как в десятках виденных приключенческих фильмах, немного подергался и сдох. Машина опустила нос и тихо скрипя, пошла на снижение. Слышно было, как свистит ветер в плоскостях. Гарри разразился факами и хватался за разные рычаги на пульте.

— Мы не дотянем до берега! Придется на воду.

— Основной бак включите, — невозмутимо заметил Ковальчук, — вот здесь.

"Лайкоминг" снова фыркнул, и через пару секунд, ожив, снова завел свое урчание на четыре такта. Теперь оно не казалось Виктору таким противным. Гарри повеселел.

— Так насчет бизнеса — это правда?

— Мы правдивейшие люди во всем штате, — подтвердил Ковальчук, — а может, даже и в пяти штатах.

Светало. В утренних белесых сумерках внизу медленно проплывала тайга.

— Ваш друг сказал, что у них есть площадка в лесах севернее Херста, близ реки Олбани, — крикнул Гарри, стараясь перекрыть шум мотора. — Там оставлен бензин, чтобы лететь в тундру восточнее Черчилла в Манитобе.

184